В структуре министерства обороны России учреждено Главное военно-политическое управление (ГВПУ). Об этом говорится в указе президента РФ Владимира Путина, который был накануне опубликован на официальном портале правовой информации. Руководителем института назначен генерал-полковник Андрей Картаполов.

ГВПУ исчезло в 1992 году. Ответственность за морально-психологическое состояние военнослужащих несло Главное управление по работе с личным составом (ГУРЛС). Эта структура несколько раз меняла названия. Сейчас в подчинении воссозданного ГВПУ будет находится Центр военно-патриотической работы ВС РФ, Центр психологической работы ВС РФ и 49-й Центр технических средств.

На вопросы «Русской Планеты» по поводу причин создания ГВПУ ответил военный историк, директор музея войск ПВО Юрий Кнутов. По его словам, возрождение Главного военно-политического управления в структуре Минобороны должно положительно сказаться на дисциплине и морально-психологическом состоянии личного состава ВС РФ.

Инициатива Министерства обороны невольно напоминает реконструкцию советской практики. Любой намёк на политику в армии и слово «замполит», которое вновь возвращается в лексикон, на подсознательном уровне ассоциируются с тошнотворной пропагандой, абсолютно бесполезной и даже вредной для армии.

Не стоит спешить с выводами. В советской армии существовало политическое управление, которое фактически было частью аппарата КПСС. В основном оно занималось распространением идей марксизма-ленинизма, а патриотизм и организация досуга находились на второстепенных ролях. Столь плотная и подчас искусственная вовлеченность армии в политику приносила противоречивые результаты.

До Великой Отечественной войны без согласия политработника не принимались даже решения, не имеющие никакого отношения к идеологии. Комиссар был второй после командира человек в части. Двоевластие оказало негативное влияние на боеготовность Красной армии в тяжелейший 1941 год. Ярым противником такого положения дел был маршал Георгий Жуков. Кстати, его непримиримая позиция была одной из причин опалы.

В послевоенные годы у политруков и замполитов не было прежней власти. Но радикальная перестройка пропагандистской машины в ВС не произошла. Она всё равно работала не самым лучшим образом.

Очень часто ответственный за политпросвет офицер не мог найти общий язык с личным составом, ведя диалог на уровне сложных не укладывающихся в солдатскую голову терминологий. При этом нередко замполиты слабо разбирались в своей номинальной военной специальности, уделяя больше времени изучением идеологических догм. Всё это вызывало насмешки и негатив.

Однако ситуация начала меняться в конце 1970-х годов. Минобороны СССР стало уделять подготовке командиров гораздо больше внимания. В 1980-е годы уровень профессионализма командного состава, включая замполитов, значительно вырос. Доказательством тому является тот факт, что немало замполитов, прошедших подготовку в последние 10-15 лет существования СССР, сделали успешную карьеру на военной службе в Российской Федерации или сделали хорошую политическую карьеру.

Это были замполиты, способные действительно заменить командира части или подразделения в экстренной ситуации. Тем не менее, львиную часть проблем Минобороны СССР решить не удалось. Самым страшным бичом армии так и осталась дедовщина, хотя её обузданием как раз должны были заниматься политработники, отвечающие за нравственное состояние личного состава.

А были ли в советской армии успешные «формы» сосуществования политработников с командирами и боевыми офицерами?

Да. Такая практика была. Как правило, это касалось частей, которыми руководили фронтовики. Командиры отвечали за боевую подготовку, а замполиты не вмешивались в этот процесс, вели идеологическую работу и организовывали досуг. Однако примеров такого сосуществования было не так много.

Зачем же Минобороны РФ восстанавливает не самую успешную практику существования политического института в армии?

Во-первых, в армии обязательно должен быть офицер, выполняющий функции замполита за минусом идеологической подоплёки. Не стоит как-то демонизировать институт Главного военно-политического управления. Это тоже очень важная работа, оказывающая огромное влияние на морально-психологическое состояние бойцов и на атмосферу в коллективе.

В советские годы все замполиты делились на две категории. Первая исповедовала принцип «делай, как я» и своим примером воодушевляла личный состав, помогала освоить военную специальность, а вторая - олицетворяла принцип «делай, как я сказал». Вот этот топорный, бездумный и бесчеловечный подход лёг в основу крайне негативного отношения к ГВПУ.

Я не думаю, что сейчас произойдёт возрождение пороков советского института комиссаров, политруков и замполитов. Для этого нет никаких предпосылок. В конце концов, в России отсутствует идеология. Создание Главного военно-политического управления, на мой взгляд, обосновано тем, что сегодня мы воочию наблюдаем последствия информационной войны против России.

В головах молодых людей и 30-летних контрактников, поступающих на военную службу, представление о текущей политической обстановке должно быть уложено по полочкам. Военнослужащие не должны поддаваться на провокации, которые регулярно появляются в Сети.

Я имею в виду гуляющие в СМИ и соцсетях многочисленные фейки с целью опорочить Россию, её Вооружённые силы и конституционной строй. Нашу страну пытаются представить агрессором, пытаются возложить на неё ответственность за преступления, которые она не совершала. Вот таких брожений, вызванных абсолютно лживыми высказываниями, в армии быть не должно.

Но разве такой политпросвет не приведёт к формированию у военнослужащего «единственно правильной точки зрения» на события в стране и в мире? Не будет ли это равносильной идеологической обработке в период СССР?

Нет, это совсем другое. Повторюсь: в России нет идеологии. Современные замполиты сосредоточатся в большей степени на объяснении повестки дня, патриотической пропаганде, подтягивании дисциплины, организации досуга и спортивных мероприятий. Главная задача - сделать жизнь бойца насыщенной в интеллектуальном и культурном отношении без навязывания симпатий к какой-либо политической силе. Это тонкая и сложная работа, но для неё, я уверен, есть соответствующие кадры.

В Вооруженные силы вернутся замполиты. Замы командиров воинских частей по воспитательной работе станут заместителями по работе военно-политической. Изменится не только название должности, скорректируют и круг их обязанностей. Замполиты будут отвечать за патриотизм военнослужащих, обеспечивать «глубокое понимание» госполитики в области обороны, тогда как раньше во главу угла ставилось поддержание дисциплины и воспитание личного состава.

Идейно убежденные

В Минобороны «Известиям» рассказали, что ведомство разработало проект указа президента о внесении изменений в общевоинские уставы Вооруженных сил. В армии и на флоте будут введены новые должности - заместители командира полка (корабля 1-го ранга), батальона, роты, эшелона и гарнизона по военно-политической работе. Они придут на смену замам по воспитательной работе. Документ находится на стадии ведомственных согласований.

Цель введения военно-политической работы в Вооруженных силах - «формирование профессионально подготовленной, идейно убежденной, сильной духом личности военнослужащего, сплоченных и слаженных воинских коллективов, способных к выполнению задач... в любых условиях... обеспечение морального превосходства при выполнении войсками (силами) учебно-боевых задач», сказано в пояснительной записке к проекту.

Минобороны занимается формированием Главного военно-политического управления (ГлавВоенПУР). Процесс должен быть завершен к 1 декабря нынешнего года. За это время будут определены штатная структура ГлавВоенПУРа, его полномочия и приняты кадровые решения.

Первый после командира

В проекте указа, с которым ознакомились «Известия», отмечено, что заместители командира полка (корабля 1-го ранга) по военно-политической работе станут прямыми начальниками для всего личного состава и будут подчиняться непосредственно командирам полков или кораблей.

Они станут отвечать за проведение военно-политической работы (ВПР). ВПР должна обеспечить «глубокое понимание и поддержку» личным составом госполитики в области обороны. В зоне ответственности замполитов - формирование высоких военно-профессиональных, боевых, морально-политических и психологических качеств, верности воинскому долгу и военной присяге.

Они будут обязаны знать «морально-политическое и психологическое состояние» военнослужащих и своевременно докладывать о ситуации командиру. Замполиты займутся укреплением единоначалия, сохранением военной и государственной тайны солдатами и офицерами. Прописано и формирование у военнослужащих патриотизма, бдительности и ответственности.

Для этого замполиты должны проводить занятия по военно-политической подготовке, они будут отвечать за «военно-политическое информирование личного состава о событиях в мире и в Российской Федерации, жизни и учебно-боевой деятельности Вооруженных сил», а также за мероприятия по разъяснению личному составу последних «решений президента РФ - Верховного главнокомандующего».

Ближе к солдату

В батальонах и ротах замполиты будут ближе к личному составу. Батальонному нужно будет знать морально-политические и военно-профессиональные качества каждого офицера, прапорщика и сержанта. Участвовать в подборе отделений, расчетов и экипажей с учетом психологической совместимости, религиозности и отношения к службе.

Ротный замполит будет отвечать в том числе за создание актива, подбор редактора боевого листка и планирование мероприятий, проводимых в комнате досуга. Он должен будет знать запросы и нужды солдат и поддерживать связь с их родными и близкими. Ему предстоит проводить мероприятия по предупреждению правонарушений и девиантного поведения, а также предотвращению наркомании среди личного состава.

Против информационной войны

Обязанности замполитов будут отличаться от тех, что исполняли воспитатели. Они будут делать акцент на занятиях по военно-политической подготовке и политинформациях. Главной задачей воспитателей было поддержание воинской дисциплины и собственно воспитательная работа «с учетом национальных и психологических особенностей, уровня образования и отношения к религии каждого военнослужащего».

В новом проекте сказано о «формировании морально-политической и психологической готовности военнослужащих к выполнению учебных и боевых задач».

Но из документа исчезнет понятие морально-психологического обеспечения (МПО), то есть поддержания способности военнослужащих выполнять боевые задачи в экстремальных условиях. Занятия по МПО обеспечивают уверенность солдат и офицеров в своих силах и боевой технике, веру в правоту своих действий и психологическую устойчивость - то есть те качества, без которых невозможно удачное ведение боевых действий.

Без морально-психологического обеспечения войска не останутся, считает зампред Общественного совета при Минобороны Александр Каньшин.

В современных условиях информационного противоборства на мировой арене эта работа требует усиления, - отметил он. - Есть внешняя причина - необходимость противодействовать информвойне. Есть и внутренняя. Страна у нас многонациональная и многоконфессиональная, а армия должна быть единым организмом. Люди, имеющие разные взгляды, разную религию, разное воспитание должны быть объединены политико-воспитательной работой.

В работе людей, отвечающих за психологический микроклимат в соединениях, будут сделаны новые акценты. При этом армия не будет служить политическим силам.

Вернутся политические занятия, но без коммунистической идеологии, - отметил эксперт. - Не будет наносного. В военнослужащих надо воспитывать патриотизм, и они должны знать Конституцию и законы.

Справка «Известий»

В Красной армии в 1918 году появились комиссары. Они надзирали за деятельностью командования воинских частей и отвечали за пропагандистскую работу.

Позднее - получили право вмешиваться в работу командиров. В дальнейшем институт комиссаров был заменен институтом заместителей командиров по политический части (замполитов). В 1991-м их сменили заместители командиров по воспитательной работе.

«Привить их к современным условиям практически неисполнимая задача... Отсутствие идеологии в России, как таковой - это первая проблема с которой могут столкнуться назначенцы...»

Министр обороны Сергей Шойгу заявил о намерении восстановить в армии воспитательные структуры. «В советское время заместители по политической части играли очень большую роль. От них многое зависело. Не только морально-психологическое состояние военнослужащих, но и продвижение по службе. В настоящее время заместители командиров утратили свою роль. Их значение очень снижено. Решение нового министра обороны о повышении статуса заместителей повлияет на имидже российской армии, а также на повышении идейно-политического состояния военнослужащих и офицеров. Я думаю, что это сыграет только положительную роль в решении задач, которые стоят перед армией»,- поделился своим мнением с Финам FM подполковник запаса Сергей Ермоленко . «Я не представлю армии без офицеров-воспитателей. Однако принципиально важно готовить воспитателей, а не относится к ним как к «рудименту советского времени». Нельзя допустить, чтобы в армии воспитатель был «замом по общим вопросам»», - сообщил Сергей Шойгу в интервью газете «Комсомольская правда ». По его словам, офицер-воспитатель «обязан знать, как живет солдат, чем живет, кто из личного состава курит, кто пьет, какая у ребят дома обстановка».«Он должен уметь работать с душой солдата...»,- добавил министр обороны. Кроме того, Сергей Шойгу заявил, что Минобороны планирует создать специальную комиссию, которая займется поиском решений поставленных перед ведомством вопросов. «Уверен, каждую задачу мы способны решить, и решим, но требуется взвешенный подход. Для чего немаловажно слышать разные мнения. И тех профессионалов, которые служат в Минобороны и Генштабе, и тех, кто уже в запасе или в отставке. Потому мы намерены сформировать экспертное сообщество при министерстве. По моему опыту такие специалисты способны дать много полезных рекомендаций»,- подчеркнул глава оборонного ведомства.

ИА REX : Нужно ли возвращать в российскую армию замполитов?

Григорий Трофимчук , политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития: А что - священники со своей задачей в армии не справились? Так надо тогда об этом сказать прямо, а не придавать им в помощники воскрешённых замполитов, с несколько иным, застенчивым и размытым, названием должности, чтобы она никому не резала тонкий слух.

Но начать, опять же, надо с самого главного, как и после реанимации очередного советского артефакта, «пятилетних планов»: с зачистки олигархов и возвращения советских цен на товары первой необходимости, включая бесплатные квартиры для людей труда. Зачем нам замполиты без этих главных советских преференций?

Пора бы также обратить внимание и на внутриармейское обращение «Товарищ». Кругом - господа, нищие, олигархи, все товарищи вне армии давно упразднены, кроме разве что товарища Билалова, носящего это звание персонально. Но в армии они почему-то остались - что, дожидаются возвращения замполитов? Обращение к главнокомандующему «Товарищ Президент» звучит так же нелепо, как и «Господин Слуга». Поэтому если уж вводить заново офицера-воспитателя, тогда так и надо его назвать, в пару к имеющемуся «товарищу» и без всяких стеснений - замполит. Или: вводить, в пару к имеющимся священникам, «офицера-воспитателя». Должен же здесь быть, в конце концов, хоть какой-то связный комплект.

Раз уж армия отказалась от боевого знамени с «серпом и молотом», которое развевалось над Парадом Победы-45, раз страна больше не награждает своих героев советскими наградами, а только сплошными крестами, то надо бы всерьёз подумать и о переходе ко всем этим славным «Ваше высокопревосходительство», «Ваше высокоблагородие» и «Ваше благородие».

И было бы славно: всем добрым традициям нашлось бы здесь место, как и на эклектичном знамени российской армии. Тут вам и пятиконечные звёзды, тут вам и русские народные узоры со славянской вязью, тут и двуглавый орёл.

Примерно те же самые ингредиенты, какие только есть, теперь должны появиться и в армейском быту: тут вам священники, и замполиты с «товарищами», и «ваши сиятельства».

Остался только один вопрос: вдохновит ли эта жуткая каша солдат на то, чтобы идти под ней в реальный бой и рисковать собственной жизнью? И что скажет воскрешённый замполит по данному поводу? Как на такой каше вести воспитательную работу в принципе, когда нет ни принципов, ни идеологии? Получается, что у России сегодня не только нет вероятного противника и внешних врагов (мы опасаемся их даже назвать), но и элементарного понимания того, как должна выглядеть сама Российская армия.

Роман Лискин , журналист:

Думаю, что институт "замполитов" был всегда "бастардным". Замполитов никогда не любили, но опасались в силу их должностного доносительства. Привить их к современным условиям практически неисполнимая задача - это попытка переобуть телегу в зимние качественные шины. Отсутствие идеологии в России, как таковой - это первая проблема с которой могут столкнуться назначенцы. Лучший вариант для российской армии - регулярное посещение известными религиозными лидерами различных концессий воинских частей. Миссионерская деятельность в Африке или Китае тоже нужная задача, но миссионерство на Родине на такой питательной почве, как солдаты гораздо важнее. Разного рода "приписные священники" или психоаналитики будут подвергаться не меньшей обструкции, как "замполиты" всех мастей не создадут атмосферу доверия среди вчерашних хулиганистых школьников. Именно они и попадают под призыв, в отличии от "рафинированных мажоров" за которых есть кому заплатить.

Интервью с заместителем командира части по работе с личным составом.

- Первый вопрос будет терминологический. Специалистов вашего профиля в армии так повсеместно «замполитами» и называют?

Да. Это уже настолько прижившееся понятие, что… Ну сами посудите, как звучит «заместитель командира по работе с личным составом»?! Длинно. «Зам по личному составу»?! Не очень. А «замполит» звучит четко и емко. Это даже имя нарицательное: человек, который много и грамотно говорит.

- Какие учебные заведения готовят будущих заместителей командиров по работе с личным составом?

Традиционно их готовит Военный университет. Не могу точно сказать готовит ли сейчас, но до недавнего времени обучение велось и в Новосибирском военном институте. До реформы армии подготовку специалистов по морально-психологическому обеспечению вели в 7 высших военных учебных заведениях.

- Должность «замполита» может занять офицер, не имеющий профильной специальности?

По моему опыту: большинство офицеров, занимающих должности заместителей командиров по работе с личным составом, не имеют подготовки по данному профилю в учебных заведениях. Либо это инженеры, танкисты и т.п., которые волею судеб попали на эту должность, либо это офицеры, получившие гражданское образование в вузе с военной кафедрой. Последние могут иметь какие-либо культурологические, психологические, юридические специальности.

- То есть можно сказать, что пришел офицер после военной кафедры служить, а его специально ставят на должность «замполита», где качество подготовки вроде и не так важно и ответственности поменьше?

По большей части так дела и обстоят, так как уровень подготовки в военном вузе и на военной кафедре несопоставим. Вот и ставят человека туда, где он, образно говоря, меньше всего навредит. Или же есть и такой вариант: «Давай пока сюда, а там, если проявишь себя, то посмотрим».

- На уровне батальонов, бригад «замполиты» есть, а в ротах их вернули? Были ведь такие планы.

В тех подразделениях, где мне доводилось бывать, я их не видел. Но насколько я знаю, подготовка таких специалистов ведется. Просто их должности не вводят повсеместно и сразу, чтобы их место не заняли непрофильные специалисты. То есть должности вводят только под конкретных выпускников. Это очень грамотный подход, который исключает ошибки молодой российской армии начала 90-х.

- На ротном уровне специалисты реально нужны?

Да. Но их вводят не везде. Общевойсковые подразделения, где численность личного состава превышает 100 человек, должны быть укомплектованы заместителями командиров рот по работе с личным составом.

- Что входит в обязанности нынешнего «замполита»?

Давайте обратимся к уставу. «Замполит» - а в уставе еще написано, что заместитель командира по воспитательной работе, а не заместитель командира по работе с личным составом – отвечает за воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние, общественно-государственную подготовку личного состава и действенность работы по обеспечению безопасности военной службы.
В войсках бытует расхожее мнение, что «замполит» - это специалист по неясным вопросам. Если, положим, вопрос не входит в компетенцию ни одного из замов, то им должен заняться «замполит». Хотя «замполит» сам не понимает, почему именно он всем этим занимается [смеется] .

- В работе «замполита» в современной российской армии сохраняются элементы работы «замполитов» советского времени?

Например, в то время была общественно-политическая подготовка, а сейчас – общественно-государственная. Зачитаю темы занятий из плана по ОГП на текущий год. Первая тема для всех категорий военнослужащих «Россия в современном мире и основные приоритеты ее военной политики». И тут же «Задачи солдата и матроса воинской части/корабля на текущий учебный год». Потом изучаются важнейшие военные сражения, имевшие место быть в разные периоды, Дни воинской славы, примеры героизма, города-герои. Изучается система государственного устройства, государственной власти. Вопросы традиционных религий, традиций, присущих народам России. Эти вопросы очень важны, так как только в моем подразделении на данный момент проходят службу военнослужащие более чем десяти национальностей. Далее изучается российское законодательство, ответственность военнослужащего. Что такое воинский коллектив. Кроме того, мы изучаем основы международного гуманитарного права. По поводу него хочу сказать отдельно.
Я начинал свою службу в части, которая находится далеко от всех горячих точек, и в тот момент каких-либо активных действий наша армия вообще не вела. Аспекты международного гуманитарного права нас как бы вообще не касались. Я был убежден, что эта дисциплина не нужна. И вот первая же командировка дала осознание того, что это надо было изучить еще вчера. Сейчас, уже будучи руководителем занятий, я объясняю, что это актуально как никогда, что это должен знать каждый солдат. Что при получении приказа на выполнение боевой задачи уже не будет времени на обучение солдата этому. Поэтому надо сегодня знать, что – вот мой собственный пример – когда военнослужащий берет [в качестве трофея] и носит форму армии иностранного государства, потому что она лучше, то он нарушает нормы этого гуманитарного права.
Вот это основные темы занятий. Кроме того, у нас всегда есть резерв тем: одну тему в месяц мы можем самостоятельно предложить к изучению, исходя из текущей обстановки.
Есть еще система информирования – это 30 минут времени между завтраком и подъемом флага. Это какое-либо сообщение о событиях в стране или за рубежом. Кроме того, отдельно по распорядку дня есть просмотр информационных программ: либо «Вести» в 20 часов, либо «Время» в 21 час. Но неправильно просто смотреть, военнослужащим необходимо разъяснять, что значит то или иное событие, какие последствия они вызовут.
Обычно на информировании затрагиваются 3 темы максимум, одна из которых главная. В поиске профильных тем очень помогает сайт Министерства обороны, так как любые заявления первых лиц, руководства Вооруженных сил там выкладываются. Я читаю темы по 2 раза, запоминаю ключевые тезисы и говорю без бумажки. Потому что, если я читаю с нее, то мне веры нет. Если я говорю, то значит знаю, о чем говорю, и слушатель мне верит в таком случае.
Есть еще такое понятие как оперативное информирование, когда происходит какое-либо важное событие. Например, когда турки сбили наш самолет, я на ближайшем построении, которое было через полчаса после появления данной информации в новостных лентах, довел эту информацию личному составу. Чем кое-кого даже напугал. После подошел ко мне один из военнослужащих и спросил: «Теперь мы в Сирию поедем?!» Пояснил ему, что прямо сейчас не поедем, но знать информацию о таком событии должны.

- Как Вы подаете такую информацию?

Любая информация, любые слова, которые доводит офицер личному составу, должны быть объективны. Никакого искажения не допускается. Все по факту: сегодня в такое-то время был сбит наш самолет. Есть предположения экспертов, что самолет был сбит ракетой «земля-воздух». Это нарушение таких-то и таких-то норм международного права, так как самолет, по заявлению Министерства обороны, находился там-то и его сбивать было нельзя. Одного летчика ищут, другой, скорее всего, погиб. Все это говоришь не от своего лица, а сообщаешь источник информации. Потом, когда появилось больше информации о том, как был сбит самолет, на плановом информировании сообщаешь новые факты.
Вообще же информирование военнослужащих возложено на их непосредственных командиров. Но в данном случае, зная, что уровень подачи информации будет ниже по качеству, взял их функции на себя.

- Такую оперативную информацию из каких источников берете?

Про тот же самолет я услышал по радио в машине. Всегда, когда еду в машине, включаю «Business FM», «Вести FM», «Маяк» и еще одну местную региональную радиостанцию. Там каждые 15 минут есть новости. Если есть актуальная информация, которая касается военнослужащих, то я ее сообщаю. Как раз, когда приезжаю в часть, то подразделение уже построено на утренний развод. Либо, если что-то очень важное, то даю команду на срочное построение.

- Как часто проводится информирование?

Обычное информирование проводится два раза в неделю. Военно-техническое информирование и правовое информирование проводятся раз в неделю через неделю, чередуясь. Кроме этого, если уж касаться всех моих занятий, то два раза в неделю проводится общественно-государственная подготовка. Кроме того, есть общие собрания, воспитательная работа и досуговые мероприятия на воскресенье, например, просмотр фильмов. Если вот у нас была Пасха, то тема беседы с личным составом «Светлое Христово Воскресение». Так как у нас нет штатного помощника командира по работе с верующими военнослужащими, мы приглашаем представителей Русской православной церкви, с которыми поддерживаем отношения в нашем районе. Приезжают члены православной общины, проводят небольшой концерт в клубе. На мероприятие приглашаются военнослужащие, исповедующие православие, причем исключительно по желанию.

- Сверху какие-либо идеологические установки спускаются?

Все темы, по которым мы проводим занятия по общественно-государственной подготовке, приходят из Главного управления по воспитательной работе. Сами конспекты публикуются в журнале «Ориентир». Тут есть проблема, потому что данный журнал не всегда вовремя приходит в войска, а на сайте электронная версия выкладывается именно что без тем по общественно-государственной подготовке. Вопрос: зачем так делать, если это издание Министерства обороны, ориентированное на военнослужащих Министерства обороны? В журнале поясняют, что, мол, жизнеспособность издания зависит от напечатанных экземпляров. В интернете, конечно, есть ресурсы, которые публикуют эти темы из «Ориентира», но сложность возникает именно с актуальными темами, которых нет, скажем, в прошлом или позапрошлом выпуске.

- То есть время от времени просто приходится искать в интернете отсканированные доброхотами выпуски этого журнала?

Не время от времени, а постоянно приходится. Еще приходится следить за командирами подразделений, чтобы они использовали актуальные темы на информировании. А то ведь могут взять какую-нибудь старую тему, где еще тот же Сердюков упоминается…

- Кстати, о бывшем министре. Разборы его деятельности проводятся? Результаты дела «Оборонсервиса» рассматриваются?

Редко его вспоминают. Касаемо оценки деятельности. Я сам ее никогда не озвучиваю, потому что это вызывает бурю эмоций у личного состава. Большинство военнослужащих по контракту, офицеры крайне негативно к нему относятся. Если все же речь об этом заходит, то стараюсь сказать, что кроме негативных вещей были и позитивные. Например, при нем началось создание новой формы. Прекрасно помню, как он говорил, что у нас должна быть современная семислойная форма. Я тогда в своем воображении не мог представить, что форма может состоять из каких-то семи слоев. Вот я провожу такие параллели и говорю, что деятельность Сердюкова была достаточно многогранна.

- Вы уже упомянули журнал «Ориентир», в котором публикуются нужные по работе темы. Что еще читаете из учебных пособий что вообще читаете не по работе и есть ли на это время?

Это проблема, читать просто некогда. Мне помогают в работе некоторые телевизионные программы, например, «Служу России» или «Военная тайна» с Виктором Прокопенко. Оттуда очень удобно брать клишированные фразы, слоганы, которые потом можно использовать в воспитательной работе для формирования общественного сознания. Которыми можно «мочить». Мы не должны бояться слова «пропаганда», потому что по руководящим документам моя работа значится «пропагандистской».
Что читаю не по работе. В основном, слушаю аудиокниги по пути домой, когда в командировку еду и т.п. Таким образом я перечитал всю классическую литературу и произведения, связанные с армией: Толстой, Бунин, Куприн, Пушкин, Достоевский. Сейчас есть много блогеров, которые пишут про военную тематику на форумах, в соцсетях.
Вообще все, что я читаю во внеслужебное время так или иначе связано с психологией, мировоззрением, с изучением оружия, опытом иностранных армий. Например, если ты «замполит» зенитного дивизиона, то ты не можешь не знать особенности техники, стоящей на вооружении в твоем подразделении. Это обязательно понадобится по службе. Хотя бы для того, чтобы иметь авторитет в глазах военнослужащих. Не надо бояться просить подчиненных показать тебе как делается то, в чем ты не разбираешься. Это добавит откровенности в ваши отношения.

- Вы сказали, что смотрите «Военную тайну». Не секрет, что в данной передаче немало ляпов и ошибок…

Там нередко обсуждаются темы, по которым информацию в иных местах трудно найти. Например, что в западном обществе о нас распространяются шаблоны, что русские – пьяницы, а в передаче приводятся примеры, что там пьют не меньше. И это подается не обрывочно, а такими комплексными сюжетами по 20 минут об одном. Позволяют посмотреть на тему под таким углом, который в других СМИ не встретишь. Да, я вижу, что там есть ошибки, что их информация не неопровержима, но из этих передач можно почерпнуть полезный материал.

- Если посмотреть различные аналитические программы на государственных каналах, почитать и послушать провластных общественных деятелей, публицистов, то нетрудно заметить продвижение некоего общего тренда: Россия в кольце внешних врагов, а изнутри пытается поднять голову «пятая колонна». Поэтому, мол, надо сплотиться вокруг действующей власти, чтобы противостоять нападкам враждебных сил. Вы личному составу тнформацию подаете в том же ключе?

Начнем с того, что среди военнослужащих по контракту и офицеров есть люди, которые зачастую мыслят клише типа «все власть придержащие воруют», «у нас опасно публично выражать свое мнение», «кровавый режим всех посадит». При этом глубоко в тему они не вникают. Я стараюсь реагировать так:
- Все воруют!
- Кто «все»?
- Да все об этом знают!
- Кто эти «все знают»? Приведите хоть один пример.
- Да вот тот же Путин!
- А что у него?
- Ну вот панамские оффшоры!
- Приведите пример, чтобы лично на него было хоть что-то там зарегистрировано.
- Да все знают, что он ворует!
Я пытаюсь на своих занятиях вести конструктивный разговор, а не довольствоваться слухами про «все знают». Разъясняю, что есть оппозиционные силы, которые стремятся склонить общественное мнение на свою сторону, но мы – военнослужащие и не можем рассуждать о том, будем ли мы выполнять приказ или не будем. То есть я отделяю мух от котлет.
Что же касается неких установок о проведении официального курса в жизнь. Такого нет. Сверху ничего не спускается. Есть понимание того, что мы [«замполиты» - прим.] не можем давать оценки деятельности вышестоящего командования. Я довожу офицерам, что этого делать нельзя. Политическим темам мы оценки не даем, потому что это общественно-государственная подготовка, а не политическая.
В армии запрещена какая-либо предвыборная агитация. Даже если командир части попытается сказать, что есть вот такая ведущая партия, которая повышает нам денежное довольствие, то я буду первый, кто скажет ему, что так делать нельзя. Что у нас кроме этой партии есть еще и другие партии, которые принимают эти же законы.
Я, как «замполит», могу подсказать как участвовать в политической жизни, но во внеслужебное время. Как бороться с коррупцией, например, посредством обращений в органы исполнительной власти. То есть я должен дать военнослужащему понимание того, как он может защитить свои права, в том числе, участвуя в политической жизни. Но не подталкиваю его к определенному выбору. Тем самым я закрываю вопрос с обсуждением конкретных политических персон, их деятельности на территории части.

- Занятия с контрактниками и с военнослужащими по призыву совместные?

Нет. У занятий с этими категориями военнослужащих разная тематика. Уточню, что занятия со всем своим подразделением проводит командир, а вот отдельно с контрактниками занимаюсь я. При этом обеспечение всех занятий – планы, конспекты – это все «замполит».
Кроме занятий существует и индивидуальная воспитательная работа. Каждый офицер должен иметь план проведения воспитательной работы с личным составом. За день офицер обязан побеседовать в рамках этого плана хотя бы с одним военнослужащим. На практике же, зачастую, больше. Не все они фиксируются и оформляются, как положено. Например, на днях выходил с КПП и увидел, что дежурный выкинул окурок на проезжую часть. Наряд же до проезжей части убирает, а саму дорогу нет. Военнослужащий же «культурный», поэтому чтобы не сорить у себя он пошел и выкинул окурок на проезжую часть. Я не смог пройти мимо этого прапорщика. Три-пять минут спокойно и без раздражения проводил с ним беседу, что так делать нельзя. Объяснил почему нельзя, почему после этого он сам себя уважать не должен. Привел различные примеры, в том числе, из законодательства, из соображений морали. Поговорил о том, как сделать так, чтобы так больше не делать. И он это понял.

- А с самими «замполитами» вышестоящее командование какие-либо занятия проводит?

Такие занятия должны проводиться раз в полгода перед началом очередного учебного периода на уровне гарнизона, армии, округа.

- Военные психологи в работе помогают?

На уровне соединения – той же бригады – есть группы психологического обеспечения. Руководит ею офицер – это капитанская должность, у которого в подчинении находятся гражданские специалисты. Система эта очень действенная. Когда ранее в каждом батальоне была должность психолога, то этот офицер зачастую выполнял лишь общие обязанности. То есть перекрывал вопросы, на решение которых не хватало общевойсковых офицеров: заступал в наряд, привлекался к проведению каких-либо занятий. Когда должность психолога убрали, то его задачи попытались переложить на «замполита». Но специалист по работе с личным составом – не психолог, там ведь более тонкие материи, решаются иные задачи. И эти задачи могут оказаться «замполиту» и не по плечу.
Сейчас, когда есть группа психологического обеспечения, то трудно представить работу «замполита» без взаимодействия с ней. Психологи работают на уровне подразделения и полностью выдают рекомендации по каждому военнослужащему: что нельзя с ним делать, как организовать взаимодействие с ним. Если командир прислушивается к их рекомендациям, то он во многом может избежать каких-либо нештатных ситуаций.

- Есть отдельные подразделения, отдельные батальоны, где по штату не полагается группа психологического обеспечения. Как там организована психологическая работа?

Есть периодичность психологического тестирования военнослужащих: минимум раз в полгода его проходят абсолютно все – и солдаты, и офицеры. Его проводит либо выездная группа психологов, либо непосредственно сам «замполит». В последнем случае необходимо работать очень четко. Бывает так, что офицер садит какого-нибудь смышленого солдата за себя, чтобы он тест заполнил. Не потому что он что-то там скрывает, а потому что у него времени нет. А потом выясняется, что по результатам тестирования этому офицеру нельзя доверять командование. Тогда такого офицера уже вызывают непосредственно к психологам, и он у них проходит тестирование. Такие случаи были.
Тестирование офицеров – очень важный момент. Они ведь не только сами за себя отвечают, а еще и за личный состав. Бывало же, что офицеры срывались, вели себя неадекватно. Почему так? Потому что контроль был упущен, с ним не проводилась работа. Внешне такой офицер вроде как негодяй, а начинаешь разбираться и видно, что он просто погряз в своих проблемах, внутриличностных противоречиях.

- Бывало ли так, что офицера отстраняли от службы после изучения результатов его тестов?

Мне известны случаи, когда психолог приходил к командиру и, не вдаваясь в детали, говорил: «Данного человека необходимо немедленно выключить из той или иной ситуации, освободить от исполнения служебных обязанностей». Командир предоставляет ему отпуск, перед убытием в который с проблемным офицером работает психолог.

- Уточню: командир в таком случае обязан отпустить в отпуск или может отпустить?

Может. Но опытный командир не откажется от тех рекомендаций, что дает психолог.

- Нынешнего штата психологов достаточно для охвата всех военнослужащих? Помню, что на моей базе 2 штатных психолога успевали только тестировать вновь прибывшее пополнение да каждодневно работать с личным составом, заступающим в караул.

Сейчас в штате общевойсковой бригады 5-6 специалистов. Кроме того, главное в психологической работе – это выделить группу риска, то есть людей, которых необходимо поставить на динамическое наблюдение. А это далеко не весь состав бригады. Эти люди постоянно посещают психологов, выписываются рекомендации по работе с ними. Также в задачу психологов входит отбор людей на сержантские должности и работа с заступающими в караул.

- Как выглядит такой отбор на сержантские должности?

Командир, если желает поставить какого-либо военнослужащего на должность сержанта, собирает ведомости проверки по всем предметам обучения – там, естественно, должны быть оценки «хорошо» и «отлично», – и рекомендации психолога на предмет наличия у кандидата способностей к командованию, работе с личным составом. Например, в них может быть написано о повышенной агрессии, возможности применения физической силы в случае неповиновения или неспособности делать выводы из сложившейся ситуации. То есть кандидат может быть семи пядей во лбу, с отличной подготовкой, но в тоже время иметь асоциальное поведение. Такой человек не подходит для занятия командной должности.

- Вы рассказали, как должно быть, а на практике…?

Нет-нет-нет, в моем подразделении сержанта не назначат… Я даже больше скажу, контрактника у меня на службу не возьмут без рекомендации психолога. Есть, конечно, случаи, когда рекомендации психолога не берутся во внимание вообще. Это все от командира зависит.

- В караул могут поставить военнослужащего, если есть рекомендация психолога этого не делать?

Конечно командир может пренебречь рекомендацией психолога, но в этом случае он берет всю полноту ответственности на себя. Вряд ли офицер так сделает, потому что сам своими руками прикрепляет заключение психолога к караульной ведомости и подтверждает, что ознакомился с ним.

- Вам вменена обязанность агитировать военнослужащих по призыву подписать контракт?

Есть определенный перечень должностей, которые должны замещаться военнослужащими по контракту. Исходя из этого перечня перед каждым командиром ставится задача о проведении отбора военнослужащих на службу по контракту. Практика показывает, что свой контрактник из твоего батальона гораздо лучше, чем человек пришедший с гражданки. Приходящего ты не знаешь, а своего – знаешь, как облупленного, так как он себя уже проявил на службе так или иначе. Ты понимаешь, что ждать от него в той или иной ситуации.
Задачи по отбору ставятся количественные, то есть каждый месяц ты должен сагитировать на контракт примерно столько-то человек. Не может быть так, чтобы за месяц никого не предоставили.

- План отбора реалистичный? Его можно выполнить?

В целом, да.

- Сколько человек в месяц Вы должны привлечь на службу по контракту за месяц?

Грубо говоря, по одному человеку в месяц с роты. Один-два кандидата из 20 человек.

- А если не получается? Ну вот не идут люди, не хотят?

Можно перенести на следующий месяц, но тогда потребуется в два раза больше человек. Можно, как я уже говорил, с гражданки привлечь. Как уже говорил, вариант с привлечением не очень хороший, так как такой человек неизвестен. Практика показывает, что потом он в любой момент может захотеть уволиться. Мол, нашел более высокооплачиваемую работу, жена на развод подает, зарабатываю мало, увольте меня. При этом по негативной статье он не хочет увольняться просто никак. Начинается формальный подход к службе, не желает выполнять свои обязанности. И получается то, о чем предупреждали: не надо брать контрактника со стороны.

- Я правильно понимаю, что и сейчас командиры всячески стараются затягивать увольнение контрактников, чтобы не получать нагоняй свыше из-за снижения уровня укомплектованности подразделения военнослужащими по контракту? Мол, чего ж ты, товарищ офицер, не удержал человека, не думаешь о показателях?!

Да. «Вы слабо работаете [с личным составом] ! Вы их не воспитываете!» Но когда человек изначально на службу идет, чтобы просто пережить тяжелые времена, а срок службы-то три года, то сложно изменить подход к делу такого контрактника.
Если у контрактника через некоторое время после прохождения трехмесячного испытательного срока появляется цель уволиться, то я им предлагаю три варианта.
Первый. Все-таки продолжить службу до окончания срока контракта. Но тогда цель контрактника не выполняется.
Второй. Служить плохо и уволиться сразу. То есть мы собираем весь негатив и увольняем его по «плохой» статье с соответствующими последствиями: восстановиться на службе нельзя, попасть в какие-либо силовые структуры и госорганы проблематично.
Третий. Пытаемся уволиться по «положительной» статье: заболели родственники – нужен уход, нашел более высокооплачиваемую работу.
Некоторые пытаются уволиться по третьему варианту, но я еще ни разу не видел успешных попыток.

- «Замполит» проводит какие-либо занятия с офицерами своего подразделения?

Есть система работы с командным составом подразделений. На занятиях разъясняется как работать с разными категориями военнослужащих. На конкретных примерах разъясняем как, например, вести личные дела, применять дисциплинарную практику, взаимодействовать с контрактниками и призывниками, представителями различных национальностей, как организовать и о чем говорить на общегосударственной подготовке.
Для качественного проведения таких занятий необходимо, кстати, и присутствовать в конкретных подразделениях, чтобы посмотреть, как командир взаимодействует со своими подчиненными. Если он ничего, кроме как кричать и матом ругаться в духе сержанта из «Цельнометаллической оболочки» или персонажа Нагиева с пародией «10-я рота», не может… Я всегда привожу эти примеры, показываю этих персонажей, человек смотрит, смеется и не всегда понимает, что поступает точно также. Надо дать понять, что вот так делать нельзя и объяснить почему нельзя. При этом следует понимать, что точно также не следует говорить, что нужно работать только вот так, как вот этот человек, который все делает правильно. Все люди разные и у каждого свой стиль работы. Просто каждый должен понимать, что должен находиться в определенных рамках, за пределы которых не надо выходить.
Аксиома – бить нельзя. Почему нельзя – это офицеру надо объяснить. Потому что как только ты человека ударил, то тем самым показал ему экстремум своей негативной реакции. Значит человек будет думать, что все что до удара – все можно. Не бьет – и нормально, потому что крайняя реакция у него – это удар. Также и с криком: чем громче офицер будет орать, исходя на сопли и слюни, тем меньше его будут слушать, когда он говорит нормально. При этом офицер может искренне не понимать, в чем дело: «Я же ору на них, потому что они не понимают! Ору, а они не слушают! Они все тупые уроды!» А какого можно ожидать отношения от солдата, если ему говорят, что они все заведомо уроды?! Поэтому я офицерам всегда объясняю, что бить нельзя, орать не надо. При этом надо разделять два понятия: крик и командный голос. Одно дело, когда ты говоришь, чтобы все слышали, другое - когда багровеешь, таращишь глаза и переходишь на визг.
И еще о педагогике. Никогда не говори того, что не сможешь сделать, а если сказал, то ты должен это сделать. Педагогику проходят во всех военных учебных заведениях. Любой офицер ее изучает, но это не означает, что он овладел ее методами и принципами. К сожалению. Поэтому я всегда говорю: «Не обещайте того, чего вы потом не сделаете. Вы можете сколько угодно орать потом, не поможет. Надо объяснять правила «игры». Сказал, что накажешь за то и это? Накажи. Тогда тебя будут уважать хотя бы просто за то, что ты держишь слово».

- Офицеры на занятиях действительно слушают или же «раз надо, значит присутствуем»? Нетрудно себе представить возможную логику того же ротного: «Я каждый день с солдатами уже несколько лет общаюсь, знаю какой к кому подход нужен. А тут мне человек со стороны, у которого и личного-то состава в подчинении нет, что-то там рассказывает про работу с военнослужащими».

Отношение к твоим занятиям проистекает от степени ответственности, с которой ты подходишь к выполнению своих обязанностей. Я в эту профессию пошел сознательно и мне нравится та работа, которой я занимаюсь. В любой деятельности есть негативные стороны, которые мне не очень нравятся, включая какое-либо негативное отношение, с которым относятся ко мне. Но это до тех пор, пока люди не сталкиваются с результатами моей работы. Это не говорю о том, что вот я какой классный «замполит». Нет. Просто если ты сам относишься к своим мероприятиям и предметам как к наиважнейшим, когда сам всем этим живешь, заставляешь офицеров этим заниматься и спрашиваешь с них за это, то и отношение будет соответствующее. «Посмотри, да он бьется до конца!» То есть мне уже не скажут, что ОГП не нужно, что информирование можно пропустить.

- К «замполитам» предъявляются требования по владению иностранными языками?

Никаких требований по знанию иностранных языков к офицерскому составу не предъявляется, за исключением некоторых разведподразделений. Зачастую это является проблемой, особенно в мероприятиях за пределами Российской Федерации. Мне известен случай, когда наши военнослужащие в качестве миротворцев ООН участвовали в совместном патрулировании в зоне одного вооруженного конфликта. Переводчик, офицер одной из стран бывшего СССР, достаточно вольно переводил то, что говорили наши офицеры. Совсем вольно. Было понятно, что что-то не то, но никто из наших миротворцев не владел в должной мере английским языком.

Вообще-то настоящая глава посвящена не только и не столько замполиту (заместителю командира по политической части) в смысле советского времени, сколько современному его аналогу – заместителю командира по воспитательной работе. Название преследует цель отдать должное тому обстоятельству, что в современной армии такого офицера по старинке величают замполитом, а равно и тому, что именно в СССР в войсках впервые появилась фигура воспитателя и идеологического контролёра командования.

Должность эта досталась нам в наследство от нашего столь недавнего и столь далёкого уже прошлого. Замполит, наряду с командиром, был руководящей фигурой подразделения, начиная с роты. В его задачи входила идеологическая обработка личного состава и политический контроль за командиром. В позднем СССР замполит не имел непосредственного влияния на командира, однако, имел некоторые кадровые полномочия, давая командиру рекомендации по партийной линии, что неизменно играло важнейшую роль в судьбе карьеры командира. Официально замполит при этом был просто замом командира, реально же имел огромные возможности. Его сила состояла в том, что он являлся не столько офицером армии, сколько полномочным представителем КПСС. В итоге замполит не был стеснён отношениями внутри данной войсковой части и зависел от её командира в ничтожной мере. Он также мало зависел и от высшего армейского командования. Для него была лишь одна высшая инстанция – в лице вышестоящих лиц в партии, а также внутренние правила функционирования партии как особой социальной структуры. Также огромнейшее значение для него имели отношения в рамках первичной партийной ячейки, которая неизменно присутствовала в любой войсковой части, объединяя партийных офицеров и солдат.

Основная задача замполита позднего периода существования СССР заключалась в идеологической обработке личного состава. Огромную роль в этом играли принципы отбора на должность замполита, – им обычно становился партийный боевой офицер, прошедший через боевые действия и хорошо зарекомендовавший себя именно в качестве бойца. Замполит должен был вызывать в солдатах уважение, а кто ещё может вызывать большее уважение, чем человек, прошедший через все круги ада? Зачастую замполитом становился офицер, по каким-то причинам не могущий дальше воевать, – получивший серьёзное ранение, переживший психологическое перенапряжение или даже расстройство. Практика показала, что подобный подход к формированию института замполитов исключительно эффективен: помимо уважения со стороны солдат, тот пользовался ещё и уважением у командира части и как недавний вояка имел психологический потенциал для воздействия на командира. Однако это направление комплектования замполитов было не единственным. На эти должности могли попадать и просто получившие специальное политическое образование офицеры, а равно и невоенные партийные активисты. Последнее, правда, происходило лишь в первые десятилетия существования СССР.

Конечно, положение замполита менялось в СССР исторически. Сразу после революции комиссары, как изначально именовали замполитов, должны были осуществлять контроль над беспартийными офицерами-командирами. Это был логичный и эффективный шаг в революционном преобразовании общества и классовой борьбе, ведь царские офицеры были в Российской империи столпами монархии, реальным правящим слоем, поэтому настоятельно требовалось нивелировать их значение, контролировать каждый их шаг. Доходило до того, что для издания приказа командиру требовалась санкция комиссара, последний даже мог перехватывать на себя командование, если видел в действиях командира угрозу линии партии. Равно требовалось проводить воспитательную работу среди самих солдат, чтобы превратить их из бессловесного стада в имеющий некоторые права социальный слой. Солдатам требовалось прививать сознательность, чувство ответственности и показывать важность их тяжкого труда для интересов страны и партии.

Очевидно, что по мере строительства в стране реального коммунизма такое значение комиссаров сходило на нет. Глобальный контроль над командирами стал не столько помогать, сколько мешать, поэтому уже во времена Великой Отечественной войны предпринимаются попытки отойти от него. Важнейшим шагом в этом вопросе стал знаменитый Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 года «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии». Конечно, комиссары не были устранены совсем, однако вскоре их заменили институтом собственно замполитов, то есть заместителей командира по политической части. Теперь они занимались преимущественно воспитательной работой, руководили партийными ячейками в войсках и выступали проводниками политических установок партийной власти. Они уже не висели дамокловым мечом над командирами, однако, некоторые функции контроля за ними от имени партийных ячеек сохраняли до самого крушения СССР, подобно тому, как такие же функции имели руководители партийных ячеек на предприятиях и в учреждениях по отношению к их официальному руководству. Отличие в положении поздних замполитов от комиссаров в том, что формально командиры подразделений теперь могли приказывать подчинённым самостоятельно, без санкции замполита, то есть замполиты ушли от формального участия в командовании подразделением. Однако для эффективного выполнения приказов командир всё равно нуждался в замполите, который мог мобилизовать служащих в подразделении членов партии на выполнение приказа, чтобы они показали пример прочим солдатам. Сохранились также некоторые кадровые полномочия замполитов, когда от их мнения относительно политической и профессиональной пригодности командира зависела его карьера.

Кроме института замполитов, в советское время в частях существовали Особые отделы. Фактически по линии Особого отдела в армию проникала советская спецслужба – КГБ. Задача офицеров отдела состояла в борьбе с инакомыслием и преступностью. То и другое обеспечивалось единой разветвлённой системой осведомителей, создаваемой таким офицером. И если замполит в отношении солдат занимался воспитательной работой, в отношении командира становился его «тенью», в исключительных ситуациях могущей заменить его и диктовать ему свою волю – волю партии, то офицеры Особого отдела представляли в армии КГБ, и в их задачи входило поддержание в частях порядка, а также претворение в жизнь некоторых установок партии; причём, властью они наделялись реальной, можно даже сказать, концентрированной, однако, властью не официальной, но глубинной.

Благодаря всем этим факторам, офицеру Особого отдела удавалось полностью контролировать подведомственные ему подразделения, отслеживая малейшие намерения и чаяния солдат. Это обеспечивало монолитный порядок в армии, делая тем самым дедовщину вполне человечной – не давая проявляться её крайностям. Ведь сама дедовщина естественна и неискоренима, но вот формы её проявления могут быть диаметрально противоположными: от жесточайших издевательств над молодыми и полного к ним презрения, до поддержки и помощи молодым в освоении особенностей армейской жизни. А вот какая из форм будет существовать, зависит в том числе и от того, может ли существующая социальная организация армии обеспечить порядок. Особый отдел выступал, таким образом, как гарант порядка в войсках.

Работающие в Особом отделе люди были в большей мере следователями, нежели политическими деятелями или военными. Они осуществляли свою деятельность по правилам следственной работы и имели соответствующий образ мыслей. Кроме того, они, как и замполиты, представляли в армии особую структуру – спецслужбу, поэтому и спрос с них был особый, и интересы их были продолжением интересов спецслужбы, то есть наведения и поддержания в частях порядка, вплоть до контроля за состоянием умов.

В ходе разрушения Советского Союза и разложения его армии должности замполитов и особистов были упразднены. Вместо них появилась некая единая должность – должность заместителя командира по воспитательной работе уровня батальона или полка с несколькими подчинёнными офицерами (по одному на каждую крупную роту). При этом статус этого заместителя был ближе именно статусу замполита, поэтому в частях в разговорном обиходе его по-прежнему именуют замполитом как солдаты, так и офицеры, вплоть до командования части.

Замполит в наше время больше не является членом партии и соответственно больше не контролирует командира части, занимаясь исключительно воспитанием личного состава. Однако власти по каким-то непонятным соображениям расширили его полномочия и поручили ему, кроме собственно идеологической обработки, заниматься ещё и борьбой с преступностью. На первый взгляд, это решение выглядит логично: раз ты занимаешься воспитанием личного состава, значит, должен так его воспитывать, чтобы бойцы не совершали преступлений. Однако жизнь показывает, что такой подход – просто верх абсурда. Как бы людей ни воспитывали, всё равно они будут совершать преступления, ведь, помимо их официального воспитания, существует ещё и неофициальное, связанное с усвоением основных правил поведения в среде себе подобных на бытовом уровне. Официальное воспитание в армии не отменяет дедовщину, не отменяет уставщину, не отменяет тяжестей службы и многообразных унижений. Поэтому расчёт на то, что люди, послушав замполита, вдруг перестанут воспитывать подчинённых крутыми методами, использовать их в личных интересах, издеваться над ними, означает не просто неучёт социальных реалий, но является чем-то сродни шизофреническому бреду.

К сказанному следует добавить, что институт замполитов по-прежнему формируют из побывавших в горячих точках офицеров, а не из профессиональных следователей. Мало того, что такие офицеры не приучены действовать по правилам следственной работы, так ещё и характер их работы мало общего имеет с принципами деятельности спецслужб. Замполиты как боевые офицеры, плоть от плоти коллектива, относятся к осведомителям враждебно, поэтому не могут выстроить своей системы доносительства.

Ещё институт замполитов в наше время формируется из выпускников соответствующих военных кафедр гражданских вузов, то есть из пиджаков. Обычно пиджаков назначают на уровень замполитов рот, а в качестве их непосредственного руководителя фигурирует уже побывавший в горячих точках вояка уровня заместителя командира батальона. Следует ли говорить, что особым авторитетом среди личного состава замполиты-пиджаки не блещут, равно как не имеют вообще никакой следственной закалки, в лучшем случае обладая профильным юридическим образованием.

Следственную работу для замполитов усложняет и тот факт, что они не только не входят в состав всесильной партии, но и не являются членами спецслужбы современной России – ФСБ. Тем самым сделано всё, чтобы максимально замкнуть замполита внутри конкретной войсковой части. Он больше не является членом какой-либо внешней армии структуры, имеющей свои интересы, правила внутренней жизни и чёткие требования к активным членам, в рамках которых с него спрашивали бы за количество раскрытых преступлений, а вовсе не за их отсутствие, как высшее армейское командование.

Получается следующая ситуация. Замполит, по мысли высшего начальства, должен воспитывать личный состав и делать это так, чтобы преступлений в части не совершалось. Получается, он кровно заинтересован в минимизации числа преступлений. И тут же на него возлагают проведение следственных действий по выявленным преступлениям. Тем самым замполитам дали в руки вполне реальную возможность обеспечить формальное отсутствие преступлений при очевидном их наличии – попросту скрывать такие факты. Замполиты, тем самым, оказываются заинтересованы в сокрытии преступлений даже в большей мере, нежели командиры частей, и имеют для этого реальные возможности. С другой стороны, они оказываются мальчиками для битья в части, на них командование легко переводит стрелки при выявлении неуставных взаимоотношений: мол, замполит недостаточно хорошо воспитывает личный состав, а мы тут совершенно не при чём.

Поэтому нечего удивляться, что существующий институт заместителей командиров по воспитательной работе борется с преступностью в части неэффективно. Он элементарно делает не свою работу. Если быть до конца точным, он позволяет не бороться с преступлениями, а максимально эффективно их скрывать.

Вместе с тем особисты более высокого уровня (дивизии) по-прежнему существуют. Они представляют в войсках современную спецслужбу ФСБ, однако, их задачи несколько отличаются от задач таковых в СССР. Теперь особисты занимаются серьёзными преступлениями в войсках и, если касаются вопросов дедовщины и мониторинга ситуации в подразделении, то только в случае, если дедовщина привела к смертельным случаям. Их влияние на базовые подразделения близко нулю, равно как и их участие в предупреждении преступности. В лучшем случае они устанавливают по своей линии контакт с замполитами, чтобы через них получать информацию о ситуации в подразделении.

Так что, если уж поддержание порядка в войсках перекинули на замполитов, целесообразно объединить их со спецслужбой современной России – ФСБ. При этом необходимо формировать институт замполитов не из побывавших и пострадавших в горячих точках офицеров, а из профессиональных следователей. А если уж до конца развивать это направление социальной организации, то целесообразней было бы разделить функции замполита и следственной работы в войсках, создав в армии особые следственные отделы и наделив их исключительными полномочиями. При этом они должны быть подчинены не армейскому командованию, а прокуратуре либо ФСБ, последнее даже предпочтительней. В любом случае, такие специальные следователи должны входить в структуру армейских подразделений и находиться постоянно на территории части, чтобы на месте налаживать и поддерживать систему осведомителей.

При этом я не исключаю, что такое положение замполитов создано искусственно, чтобы позволять самим командирам части определять, какие факты преступлений следует афишировать, а какие – скрывать. Тем самым власть проявляет доверие офицерам, давая им инструмент поддержания порядка в части. Но в этом случае институт замполитов представляет собой половинчатую меру и должен быть продолжен дачей офицерам права казнить и миловать солдат, по крайней мере, снизить внимание к неуставным способам поддержания порядка в подразделении самими офицерами в рамках уставщины. Возможность же командиров части переводить стрелки на замполитов при выявлении в части неуставных отношений и вовсе принижает его как офицера. Заметьте, боевого заслуженного офицера! Налицо противоречие: доверие к командованию частью при очевидном подведении под удар замполита никак не назовёшь доверием к офицерству вообще. Возникает закономерный вопрос: а в доверии ли здесь дело?

При социальном конструировании необходимо иметь в виду, что введение института замполитов было явлением противоречивым, имеющим явные негативные последствия. Неспроста в СССР времён Великой Отечественной войны появился указ о восстановлении единоначалия в войсках, и со временем полномочия замполита были несколько урезаны. Дело в том, что наличие замполита несколько подрывает статус офицера, который оказывается под контролем партийной ячейки в подразделении. А если любой солдат может пожаловаться на офицера замполиту и поступок такого офицера окажется предметом разбирательства на заседании партийной ячейки войсковой части, то авторитет офицера очевидным образом окажется умалённым. Для специфически армейской дисциплины просто необходима реальная и абсолютная власть офицера, который только и должен определять судьбу солдата в подчинённом подразделении. Даже в СССР, где была выработана жёсткая партийная дисциплина, создание армейской дисциплины и её сочетание с дисциплиной партийной в армии оставалось проблемой. Неспроста офицеры ещё имперской закалки считали дисциплину Красной Армии недостаточной – большая заслуга в этом была у института замполитов. Конечно, со временем удалось найти некоторые допустимые пределы вмешательства партии в командование, что выразилось в переходе от системы комиссаров к системе замполитов, однако именно во времена СССР было заложено сковывающее руки офицеров правило, по которому они должны бороться с дедовщиной методами гуманного воспитания личного состава. Во времена Российской империи такого рода бредовых ограничений не существовало, и дисциплина подразделений и самих офицеров оказывалась выше.